Два классика русской литературы — Толстой и Мандельштам — однажды ужасно рассорились. Причиной стали деньги, которые Мандельштам одолжил знакомому поэту, а тот не хотел возвращать обратно. Толстой вмешался в этот конфликт, и в итоге загубил не только карьеру, но и жизнь Осипа Эмильевича. [caption id="attachment_201948" align="alignnone" width="790"]
Осип Мандельштам[/caption] Сегодня Фактрум расскажет об истории одной пощёчины, которая стоила Осипу Мандельштаму карьеры и жизни. Всё началось с денег. А именно с суммы в семьдесят пять рублей, которую взял в долг у Осипа Мандельштама его сосед по общежитию Литинститута армянский поэт Амир Саргиджан. Взял и не торопился отдавать, ссылаясь на тяжёлую ситуацию и придумывая разные оправдания, которые обычно придумывают люди в таких случаях.
Амир Саргиджан[/caption] В стране — всё по карточкам, у самого Мандельштама в доме — шаром покати, а тут такой пир. Поэт не сдержался и громко заявил, мол, надо же, как интересно получается — ему долг отдать не могут, а гостей на вино зовут. Слово за слово — и завязалась банальная бытовая ссора, к которой подключился Сагирджан. Тот, в отличие от субтильного Мандельштама не постеснялся пустить в ход кулаки: досталось и самому поэту, и его жене, которая бросилась разнимать дерущихся. Последнего поэт не стерпел: долги — это ещё куда ни шло, но оскорбление чести жены было в системе моральных координат Мандельштама чем-то запредельно низким. В то время в Советском Союзе пользовались большим успехом товарищеские суды: это был своего рода аналог дуэлей, где можно было отстоять свою честь, не прибегая к помощи Народного Комиссариата Внутренних Дел и связанной с этим волокиты. Судьёй был выбран Алексей Толстой, литератор и «красный граф». Впоследствии ходили слухи, что его тщательно проинструктировали насчёт этого спора и намекнули, что было бы неплохо поддержать молодого национального поэта из Армении, который, к тому же, был партийным. Верны ли эти слухи — неизвестно, зато известен итог товарищеского суда. Решение было очень мягким. Сагирджану постановили вернуть сорок рублей, и те — «по возможности», а оскорбление жены Мандельштама вообще оставили без внимания. [caption id="attachment_201951" align="alignright" width="300"]
Алексей Толстой[/caption] Такого поэт простить не мог. По натуре он был человеком очень мягким, но, в то же время, обладал пушкинскими понятиями о чести и достоинстве. Мандельштам очень тяжело переживал эту обиду и горел жаждой мести. Однако он хотел отомстить уже не Сагирджану, а председателю суда, вынесшему столь несправедливое решение, — Алексею Толстому. И спустя целых два года, в 1934, он получил возможность воздать обидчику по заслугам. Встретившись с «красным графом» в издательстве, Мандельштам отвесил ему пощёчину в присутствии посторонних и добавил: «Я наказал палача, выдавшего ордер на избиение моей жены!» Эта пощёчина не была ударом в прямом смысле этого слова, а, скорее, знаком, который выражал демонстративное презрение к Толстому, но эффект от неё превзошёл все ожидания. Происшествие получило широкую огласку, но при этом общественность была не на стороне поэта. Выразителем интересов толпы выступил Горький, который сказал: «Мы ему покажем, как бить русских писателей!» К сожалению, в Советском Союзе того времени подобное положение было не просто неприятным, а очень опасным. Любой человек, который пошёл против общественного мнения, начинал вызывать опасения и однажды за ним приезжали люди в форме Наркомата Внутренних Дел. К сожалению, не избежал этой участи и Осип Мандельштам. Сейчас уже нельзя сказать точно, что стало последней каплей, после которой поэта арестовали и отправили в лагерь. Возможно, пощёчина, а возможно, и стих о Сталине. Но единственное, в чём можно быть уверенным — Мандельштам был человеком чести. Пусть его понятия о чести и были родом из прошлого столетия.